Название: С добрым утром
Автор: Лютый зверь
Бета:  Чизури
Размер: мини, 1776 слов
Канон: русские сказки и легенды про фейри
Пейринг/Персонажи: спойлерЗмей Горыныч/Кощей Бессмертный
Категория: слэш
Жанр: РWР
Рейтинг: R
Краткое содержание: В современном мире, изрезанном лентами дорог и железнодорожных путей, очень сложно найти места, куда не ступала нога человека. Даже в глубинках и глухоманях время от времени появляются группы людей: туристов, исследователей, разведчиков полезных ископаемых, а то и ролевиков, с удовольствием раскидывающих временные лагеря для своих батальных игрищ. Но всё же есть места заповедные, тихие, непуганые гулом двигателей и голосами людей.
Примечание/Предупреждения: ксенофилия, авторская трактовка персонажей ибо автор свято уверен, что спойлерКощей Бессмертный из русских сказок - самый настоящий эльф! Точнее, сид.

читать дальшеВ современном мире, изрезанном лентами дорог и железнодорожных путей, очень сложно найти места, куда не ступала нога человека. Даже в глубинках и глухоманях время от времени появляются группы людей: туристов, исследователей, разведчиков полезных ископаемых, а то и ролевиков, с удовольствием раскидывающих временные лагеря для своих батальных игрищ. Но всё же есть места заповедные, тихие, непуганые гулом двигателей и голосами людей.

Шоссе под колёсами байка постепенно истончалось. Сначала до разбитой колдобинами однополоски, потом грунтовой, отчаянно петляющей дороги, потом едва заметной колеи, а затем и вовсе — звериной тропы. Впрочем, высокого и тощего байкера это ничуть не смущало. Он уверенно вёл вперёд железного коня, не отвлекаясь на навигатор прикрученного к рулю смартфона. Мужчина точно знал, куда он едет.

Байк отчаянно взревел мотором, вынося седока на крутой берег полноводной и слишком бурной для равнины реки. Мужчина легко, словно не он провёл в седле несколько дней, соскочил с мотоцикла и ловко установил его на подножку. С удовольствием потянулся всем длинным телом, заставив изображение черепа на спине причудливо сощурить круглые глазницы, в одну из которых был воткнут не то маленький дротик, не то большая игла. Отдёрнув задравшиеся рукава косухи, байкер снял шлем, открывая бледное и узкое лицо. Тонкие черты лица и надменное выражение могли принадлежать человеку в возрасте от двадцати трех лет до сорока пяти лет. Длинные даже для байкера волосы, уложенные в косу замысловатого плетения, свешивались ниже поджарых ягодиц, обтянутых чёрной кожей. Зато заклёпок на одежде было немного. Пирсинга тоже почти не было, не считая многочисленных серёжек в ушах, явно побывавших в руках пластического хирурга, придавшего кончикам раковины остроконечную «эльфийскую» форму. Впрочем, байкеру с его утончённым лицом это даже шло и не казалось нарочитым.

Мужчина без возраста повесил шлем на руль и зашагал к берегу, прямо к тому месту, где виднелись почти полностью разрушенные остатки когда-то крепкого каменного моста. Каблуки казаков увязали в мягкой почве, но длинноногий как аист мужчина шёл с лёгкостью, выдающей в нём человека, привыкшего ходить не только по асфальту и мостовым.

У развалин он резко остановился, глубоко вздохнул и прикрыл зелёные глаза, словно вспоминая что-то важное, особенное и дорогое. Эта странная медитация длилась несколько минут, а потом мужчина неожиданно плавным движением скользнул к опорам, уходящих в белые буруны речки. Теперь движения человека стали совсем иными — тягучими и грациозными, словно у танцовщика. Возле кромки прибоя он расплел косу и опустился на колени, протягивая руки к воде. Волосы накрыли согнувшуюся фигуру глянцево-чёрным плащом, а затем воздух наполнился тихим и мелодичным пением на неизвестном языке, тягучем и пощёлкивающем одновременно, словно птичьи трели. Река откликнулась звонким журчанием и словно стала спокойнее. А мужчина пел, плетя пальцами странный и красивый рисунок над самой поверхностью присмиревшей воды.

Внезапно воды реки забурлили, вспенились, взлетели вверх кипящим гейзером, но певец даже не вздрогнул, продолжая по-птичьи щебетать ни на что не похожую мелодию. Он замолчал, лишь когда стремительно вынырнувшая на берег тварь прижала его к камням развалин. Длинное, по змеиному гибкое тело отливало в солнечных лучах бледным золотом, зато рыжеватая грива, тянущаяся по хребту от головы до кончика хвоста, пламенела осенним клёном. Короткая, крепкая лапа упёрлась в грудь мужчины, вспоров толстую кожу косухи. Неведомый зверь был похож на безрогого китайского дракона, лишь морда больше напоминала змеиную, чем крокодилью, да и длинных усов на ней не было. Дракон раскрыл широкую пасть, с щелчком выдвинул длинные ядовитые зубы и, затрепетав раздвоенным языком, выдохнул сухим жаром прямо в лицо пленника. Тот отреагировал незамедлительно и неожиданно:

— Так ты любовника встречаешь? — гаркнул он на чистом русском таким низким рыком, что от недавнего щебетанья не осталось и воспоминаний. — А ну в глаза смотри, ящерица облезлая!

Дракон попятился, убрал наглую конечность и заморгал часто-часто.

— Кощей? — сипло, но вполне по-человечьи прокаркал отвыкшим от разговоров ртом.

— А ты кого ждал, засоня хренов? — Кощей в сердцах пнул каблуком недостаточно далеко убранную лапу. — Ну ладно, для меня две тысячи лет прошло, мог и забыть, а ты-то продрых всё это время! Или не выспался? Так катись обратно в пучину Смородины, досыпай!

— Да уж, и впрямь много времени прошло, раз ты свою сидову спесь позабыл, — хмыкнул дракон, послушно убирая лапу из зоны досягаемости взбешённого Бессмертного.

— Сидов больше не осталось, Змей, — тихо ответил Кощей. — Ты вовремя спать ушёл. Многие из дивного народа ушли из этих мест. Люди заполонили землю, создав механизмы, которые оказались не слабее нашей магии. Если бы мы могли реагировать так же быстро, как это делают люди, возможно... но лишь возможно...

— Обрадовал, — дракон вздохнул и положил огромную голову на лапы, смотря на Кощея снизу вверх. — И впрямь, что ли, снова спать завалиться?

— Это как сам знаешь, — Кощей вдруг расслабился, словно вид улегшегося к его ногам Змея Горыныча вернул ему самообладание. — Ягиня вот в своей избушке как жила, так и живёт, хлопот не знает, Баюн сейчас знаменитость, правда, выдает себя за человека. Серый Волк отправился в круиз. По морю, представляешь? А Финист...

— Надеюсь, сгорел, наконец, — фыркнул Змей.

— От него дождёшься, — искренне вздохнул Кощей. — В общем, кто захотел, тот приспособился. Это мой народ слишком не любил изменений — старшие перекинули из холмов проход к звёздам и ушли всей толпой. А вот тролли остались. На днях, представляешь, тенгу встретил. В Ростовской области. Мир стал таким маленьким. Впишешься?

— Мир явно стал интереснее, — Змей прищурил золотые глаза и клыкасто улыбнулся. — Но в таком образе мне лучше не показываться.

— Это точно, сразу звездой ютьюба станешь, — кивнул Кощей.

— Ю...тью... Ты мне должен будешь многое рассказать, — Змей поднялся на лапы и навис над сидом, его голос стал тише и глуше, сливаясь с шипением буйной речки Смородины. — И поделиться силой, а то я не смогу обернуться...

— Силой, да? — Кощей обнажил мелкие и острые зубы в жутковатой улыбке, но Змей, обладавший гораздо более внушительным набором клыков, ничуть не впечатлился и мазнул раздвоенным языком по губам.

И Кощей ответил на ласку, притягивая к себе змеиную голову. Твёрдая чешуйчатая туша придавила сида к камням. Змей был горячим и сухим, словно подернутые пеплом угли. Крупные пластины на груди и животе почти ожесточённо терлись о чёрную кожу косухи, с мясом вырывая немногочисленные заклёпки. Раздвоенный язык увлечённо облизывал длинную шею и тонкие ключицы в широком воротнике, а когтистые лапы грубо ласкали жилистое тело воина и колдуна. Кощей, соскучившийся за тысячи лет, жадно подставлялся под ласку, пока не затрещали кожаные штаны под когтями Змея, а его самого не перевернули лицом вниз.

— Ты что делаешь?! — едва успел крикнуть он, пока его не ткнули лицом в землю.

Продолжить Змей ему не дал, прижимая голову одной лапой и срывая остатки штанов другой. Кощей лягнул бронированную чешую подкованным каблуком и протестующее замычал, намекая, что после столь долгого перерыва не готов к такой прыти.

— Да успокойся ты, — шепнул Змей прямо в ямочки над ягодицами. — Не наврежу. Хотя лестно, что ты хранил мне верность.

Мычание Кощея приобрело явно нецензурный характер, на что Змей лишь хмыкнул и длинно лизнул между ягодицами. В ответ те покрылись мурашками, сжались и тут же расслабились.

— Ты всегда любил потрепаться вместо того, чтобы заняться делом, — прокомментировал Змей и снова приник языком к ложбинке. Раздвоенный язык не утратил навыков за столь долгий срок, а вот сам Кощей слегка подзабыл о том, какие ощущения может дарить Змей — воплощение плотского желания и жадности.

— Покараю, — внятно, но неубедительно пообещал Кощей и раздвинул длинные ноги, умудряясь даже в таком положении выглядеть гордо и независимо.

Змею хватило ума промолчать, тем более что его язык был занят, подготавливая отвыкшее от ласк тело давнего любовника.

— Три раза, — добавил Кощей и с легким протяжным стоном прогнулся в пояснице.

— Согласен, — тут же откликнулся Змей и навалился пластинчатым брюхом.

Паховые пластины уже давно разошлись, выпуская на волю сразу два налитых кровью члена. Дразнящее проведя одним из них от яиц Кощея до поясницы, Змей склонился рад распластанным любовником и прошептал в остроконечное ухо:

— А в котором из них твоя смерть?

Кощей вздрогнул, ткнулся лбом в рукав косухи и затрясся всем телом, не в силах сдержать смех. А довольный Змей все теснее притирался острой головкой к нежной коже.

— Ты меня решил довести до оргазма смехом? — спросил наконец отсмеявшийся Кощей. — Или может всё же попробуешь трахнуть? Напомнить, как это делается?

— Мне сейчас драконово не хватает рук, чтобы обнять тебя, — резко севшим голосом ответил Змей, и Кощея пробрало дрожью от искренности этих слов. Со стоном он подался назад, сам насаживаясь на горячую, слишком горячую плоть.

Змей запрокинул голову, клацнул клыками и толкнулся вперед, входя до конца. В воздухе разлился запах предгрозового неба, а золотистая чешуя замерцала, теряя очертания.

— О да! — воскликнул Кощей. — Как же мне не хватало запаха твоей магии!

Змеиная чешуя истаивала тем скорее, чем сильнее пахло озоном, под ней оказалась бледная кожа рыжеволосого здоровяка с россыпью озорных веснушек по позвоночнику и лопаткам. Отросшие за время долгого сна волосы пламенеющей гривой накрыли обоих любовников, стремящихся навстречу друг другу на твердых голышах. На обнажённых коленях Кощея уже расцвели тёмные синяки, но он не замечал этого, вскидывая бёдра навстречу каждому толчку. Магия, которую он многие века копил внутри себя для этой встречи, медленно вливалась в тело дракона, наполняя бледную кожу едва заметным мерцанием. Змей хрипел, покусывал острое ухо со множеством серебряных пусет и крепко обнимал сильное тело под собой. Магия, щедрой волной вливаемая в него, слегка приглушала яркое удовольствие, позволяя продержаться еще немного. А Кощей выгибался, упирался затылком в плечо и что-то рвано шептал на своём певучем наречии. Зелёные глаза закатились, жилистый торс вздрогнул особенно сильно, а слова стали бессвязными. Сид балансировал на самом краю наивысшего удовольствия, не имея возможности рухнуть в пучину оргазма, пока магия перетекала из его тела. Кощей жалобно вскрикнул и мелко задрожал, царапая голыши до искр из-под ногтей.

— Сейчас-сейчас, — пообещал Змей и прикусил бьющуюся жилку на шее. Магия всколыхнулась и потекла на раздвоенный язык, а Кощея скрутило такой сильной судорогой, что захрустели кости. Жалобно всхлипнув, Бессмертный обмяк на камнях, безвольно распластавшись всем телом. Удовольствие придавило его сильнее, чем тяжёлое и горячее тело сверху, лишая возможности двигаться и даже смотреть. Кощей словно качался на волнах тёмных до черноты и обжигающе-горячих вод реки Смородины. Запасы магии стремительно покидали его, но он уже почти не чувствовал облегчения. Слишком много ощущений, магии, чувств.

И лишь когда внутренности обожгло змеевым семенем, Сид с почти мучительным облегчением смог кончить.

Когда он пришёл в себя, Змей нежно укачивал его в объятиях и с любопытством изучал обрывки байкерского прикида.

— Ты всегда был щеголем, но это смелее всех моих ожиданий, — улыбнулся Змей, когда заметил, что его любовник пришёл в себя.

— Сколько же открытий чудных тебя ожидает, — Кощей устало уткнулся лбом в обнажённое плечо. — Хорошо, что я взял запасную одежду. Посмотрим, правильно ли я помню твой размер.

— А карать не будешь? — хитро прищурился Змей, нежно обводя пальцами абрис лица.

— Буду, обязательно буду, — пообещал Кощей и сладко зевнул. — Но на мягкой кровати и после душа. В этой ядовитой гадости только ты и можешь купаться без риска лишиться шкуры.

Кощей кивнул в сторону стыдливо присмиревшей речки и задремал. В конце концов, сам он гораздо дольше ждал пробуждения Змея, так что теперь его черёд немного подождать.

А Змей был рад возможности в тишине и покое рассмотреть расслабленное лицо давнего любовника и друга.