Дело №2

Том Гудмен бодрым шагом вошёл в кабинет за минуту до начала рабочего времени. Точнее будет сказать – влетел. Осветил помещение счастливой улыбкой молодожёна и приветливо кивнул Жанне Гардмер. Старшая напарница улыбнулась в ответ сдержанно, но Том видел, что ему рады. Впрочем, как и обычно.

Том работал в отделе уже около восьми месяцев, подружился с большинством сотрудников, но особо близок ни с кем не стал, за исключением Жанны. Свою напарницу Том обожал и чуть ли не обожествлял, а в ответ получал мягкую, почти материнскую опеку. Сложившимися отношениями оба были крайне довольны.
– Когда-нибудь ты разобьёшь себе лоб, – сказала Жанна вместо приветствия, комментируя стремительную, но, скажем так, не слишком точную манеру передвижения Гудмена.

Тот тут же споткнулся о колёсико собственного кресла, вызвав у Жанны весёлый хмык, и шлёпнулся на своё рабочее место.
– У меня есть полторы упаковки бактерицидного пластыря, так что не страшно, – бодро отвел он. – Есть что-то новое, или снова читать архив?
– А ты уже написал отчёт за прошлый раз? – Жанна выгнула бровь.

Том умилённо улыбнулся. Только Жанна могла таким незначительным жестом передать целую фразу: «Займись делом, и нечего ныть, что отчёты – это адские муки. Я всё это уже слышала. А если не сдашь сегодня, отмазывать тебя перед Миледи не буду – сам разбирайся».
– Ты же дашь мне свой для образца? – Том свёл брови домиком, отчего стал похож на Пьеро.

Жанна снова хмыкнула и протянула листок с небрежной росписью внизу. Том засветился от радости, он каждый раз светился, когда Жанна ему помогала, и не обижался, если получал от ворот поворот. Жанна порой одёргивала напарника, как правило, в воспитательных целях. Быстро пробежавшись по тексту взглядом, Том тут же застучал пальцами по клавиатуре.

Отчёты были персональным проклятием Тома Гудмена, и восемь месяцев работы ничего в этом отношении не изменили. Том просто не мог начинать их писать с нуля, но стоило ему хотя бы мельком увидеть опус Жанны, и он тут же вдохновлено строчил свои, едко комментируя некоторые обороты делового языка, обязательные при составлении, будь они прокляты, отчётов.
– Может, тебя в «летучку» перевести, – поддразнила Жанна. – У них отчёты только начальники групп пишут.

«Летучками» или летучими группами называли передвижные команды в среднем из пяти человек, которые, в отличие от их отдела, не сидели на месте, отвечая за определённую территорию, а носились по городам и весям, расследуя, обезвреживая и уничтожая, если была такая необходимость. Что поделать, страна большая, а значит, организовывать постоянные офисы имеет смысл только в крупных городах или очень густонаселённых районах.
– Даже не надейтесь избавиться от меня, агент Гардмер, – шутливо ответил Том. – Вы обречены провести остаток своих дней рядом со мной и кормить меня вашими замечательными домашними печеньками. Сегодня, кстати, с чем?

Том оторвался от монитора и послал Жанне любопытно-весёлый взгляд.
– Вчерашние, с тыквой, – Жанна перевернула очередной лист и взялась за следующий. – Или ты думаешь, я их каждый день пеку?

Том вообще не надеялся, что ему и сегодня перепадёт угощение от Жанны. В последнее время она стала изредка приносить домашнюю выпечку к ланчу. Однако Тому и в голову не могло придти, что причина этих перемен он сам – Жанне просто нравилось видеть его искреннюю радость и восхищение. Чем-то этот мальчишка напоминал ей покойного мужа, большого любителя её стряпни. Жанна на самом деле не понимала, почему эти мужчины так нахваливали её простые, собранные на скорую руку из чего придётся блюда, но такая оценка грела.
– «Группа 2-G», на выход! – агент Джейсон заглянул в кабинет, сверкая лысиной, подарившей своему обладателю прозвище Маячок. – В смысле, Миледи вас видеть изволит.
– Почему она не пользуется внутренней связью? – спросил Гудмен, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Она пользуется, – Жанна плавно встала из-за стола, – просто не звонит второму, если можно передать сообщение с первым.

Джейсон шустро шёл перед агентами Гардмер и Гудменом к кабинету начальства. Под мышкой у Маячка был зажат кожаный портфель, придававший своему хозяину вид респектабельного душеприказчика или адвоката. Джейсон вообще очень гармонировал с внешним фасадом отдела, возможно, поэтому работал без напарника. Впрочем, по большому счёту ему напарник был без надобности, Джейсон редко занимался оперативной работой, чаще взаимодействуя с различными структурами, как правило – полицией, пожарными и спасательными службами.

Алекс Винстон встретила делегацию, привычно восседая в своём огромном кресле. Том вообще никогда не видел Миледи вне его.
– Джейсон, посвятите нас в подробности, – Винстон величественно и одновременно мягко кивнула на портфель Джейсона, пока агенты рассаживались за длинным столом для совещаний.
– Подробности очень нехорошие, – Маячок ловко расстегнул блестящую пряжку и выложил на столешницу распечатки и пластиковый пакет с остатками какого-то небольшого прибора. – Вы, наверное, в газетах уже читали про Кровавого Купидона. Любят же газетчики давать громкие названия. Напоминаю, три года назад началась серия жестоких убийств парочек на свиданиях во всяких укромных уголках. Всего двадцать пять жертв. Убийцей оказался оборотень, которого поймал агент Стенли Хоуп неделю назад. Сегодня ночью оборотень был убит в своей камере «ищейкой».

Джейсон потряс пакетом с раскуроченным механизмом.
– «Ищейка»? – Том заинтересованно протянул руку к пакету. – И двадцать пять на два не делится.
– Одна из жертв, девушка, была растерзана в машине на пассажирском сиденье, предположительно, парню удалось удрать, или он просто зачем-то отошёл, но с заявлением никто в полицию не обратился, – Джейсон невесело хмыкнул и дал Гудмену повертеть в руках улику.

Отношения Тома с техникой служили неиссякаемым источником шуток в отделе. Том умудрялся заставить почти любой прибор выдать оригинальную реакцию. В этот раз ничего страшного не случилось – «ищейку» растерзали задолго до Тома.

Эти маленькие, юркие роботы, девять десятых немалой стоимости которых приходились на крошечный чип с уникальной программой, были незаменимы в деле выслеживания всевозможной нечисти. Даже микроскопический образец плоти или тканей любого живого или не очень существа безошибочно приводил маленький девайс к цели.
– Значит, убийство оборотня совершили с помощью нашей секретной спецтехники, да ещё и к тому же имея образец его ДНК, – Жанна прикрыла глаза, отчего стала похожа на женскую ипостась статуи Будды. Вывод из этого был только один, и Жанне он сильно не нравился.
– Увы, – Джейсон развёл руки в стороны и озвучил то, что так не хотела произносить агент Гардмер. – У нас в отделе предатель.
– Громко сказано, – Винстон сцепила пальцы в замок и остановила на Джейсоне тяжёлый взгляд. – Пока что мы имеем дело с превышением полномочий и использованием ресурсов организации в личных целях.
– Виноват, – Джейсон поднял руки, показывая всем видом, что сдаётся.
– Вы предлагаете нам вести внутреннее расследование? – Том перестал вертеть в руках остатки дорогущего мини-робота и посмотрел на начальницу. – Разве это в нашей компетенции?
– Сюда пришлют агентов собственной безопасности, – почти незаметная пауза перед словом «агентов» красноречиво дала понять Тому об отношении Винстон к службе собственной безопасности. – Я хочу, чтобы к тому времени дело было закрыто.

Агенты помолчали. Они тоже разделяли отношение начальницы к подобным проверкам, которые мало того, что портят немало крови одним только самим фактом своего присутствия, так ещё и здорово тормозят работу. Попробуй вести дела, когда над тобой маячит посторонний, который под тебя же копает и постоянно чего-то требует, вынуждая тратить бесценное рабочее время на поиски справок, отчётов и вообще бог знает чего.
– Итак, – Джейсон вернулся к делу об убийстве арестованного оборотня, передавая распечатки с планом тюрьмы и фотографиями трупа. – Кто-то ввёл «ищейке» образец крови чокнутого оборотня, зарядил серебряной пулей вместо жучка и пустил по следу. «Ищейка», разумеется, нашла цель. Мы пытаемся восстановить запись маршрута робота. Он проник в тюрьму для паранормальных преступников через вентиляцию, отыскал Кровавого Купидона и выстрелил серебряной пулей в сердце. В соответствии с изменённой программой.
– Значит, наш святой воин не просто воспользовался «ищейкой», но и изменил программу? – Том настороженно покосился на мирно лежащие на столе останки робота, пока Жанна рассматривала фотографии убитого.

После смерти тот остался в человеческом облике, и ничего в нём не выдавало чудовищную суть. Просто немолодой мужчина за сорок, по-спортивному подтянутый, но без бугрящихся мышц. Обычное, ничем не примечательное лицо с небольшими залысинами, удивительно расслабленное в посмертии. Пройдёшь мимо такого на улице и не заметишь.
– Точно, Живчик, – Джейсон щелкнул пальцами. – Радуйся, ты вне подозрений. Ты бы никак не смог перепрограммировать «ищейку».
– Но мог попросить того, кто может, – Том пожал плечами. – Уже готовую программу даже я установить смогу без проблем. А вот написать её мог и какой-нибудь хакер, который понятия не имел, для чего он это делает. Попробую пробить с этого конца.
– Как версия принимается, – Миледи одобрительно кивнула Тому. – Но вначале вместе с Гардмер осмотрите место происшествия.
– А я пока проверю по серийному номеру, кто вообще имел доступ к конкретно этой «ищейке», – Джейсон убрал фотографии и робота в портфель.
– У меня вопрос, – Том по студенческой привычке поднял руку. – Почему «ищейка» не улетела назад? Не могла же она разрядиться сразу после выстрела.

Винстон посмотрела на Гудмена с одобрительной улыбкой.
– Ей просто не дали покинуть здание тюрьмы, перекрыв вентиляцию. Те, кто может удерживать призраков и гоблинов, вполне могут удержать и мини-робота. Надо отдать должное местным охранникам, среагировали они быстро.

Тюрьма для потусторонних тварей находилась под небольшим заводом со строгой проходной системой. Официально это делалось в целях предотвращения промышленного шпионажа. На заводе и в самом деле производили какие-то детали и части механизмов, но что конкретно, ни один из работающих там слесарей сказать не смог бы. Впрочем, оплата здесь была достаточно высокой, чтобы рабочие вообще не захотели говорить о своей работе.

Агенты Гардмер и Гудмен без проблем прошли через КПП, показав удостоверения. Маленький толстый охранник, представившийся Смитом, провёл их мимо здания завода к небольшому отдельному цеху. Внутри натужно гудели какие-то бобины. Том нехорошо косился на них, да так, что едва не свалился на Жанну, идущую впереди.
– Гудмен, – Жанна пропустила напарника перед собой, пока он не выкинул ещё какое-нибудь коленце, находясь вне поля её зрения, – смотри куда идёшь.
– Мне они не нравятся, – Том настороженно кивнул в сторону ближайшей бобины.
– Правильно не нравятся, – самодовольно хохотнул Смит. – Они вырабатывают поле, через которое наши постояльцы не смогут пробиться, даже если разобьют стены, вырвут решётки и пройдут мимо охранных рун.

Том поморщился, потёр висок и попросил идти быстрее. От равномерного гула бобин у него разболелась голова.

Однако стоило спуститься в подвал, как боль отступила. Том завертел головой, оглядывая секретную тюрьму для тварей. На минус первом этаже, впрочем, ничего достойного внимания не оказалось. Камеры начинались ниже. И чем опасней были существа, там более низкий этаж они занимали. Тюрьма для нечисти ничем не напоминала обычные тюрьмы. Здесь не было решёток, аскетичных помещений, нар и униформы для преступников. Одну из камер отделяло от коридора одностороннее зеркало во всю стену – это явно нервировало молодого вампира, находящегося в ней. Во всяком случае, кровосос старался лишний раз не высовываться из своего гроба. Посмотреть на него подольше Тому не дали, уводя дальше. Следующую камеру если что и отделяло от коридора, то Том не видел, что именно. В заставленной различными растениями нише суетливо порхали странные создания, похожие на пикси. Одно из них подлетело к Тому и зависло перед его лицом, корча злобные рожи и противно пища.
– Не беспокойтесь, ближе оно подлететь не сможет, – охранник покровительственно посмотрел на Тома снизу вверх, а потом добавил другим тоном, явно рассчитанным на пикси, – а если и дальше будет продолжать плохо себя вести – останется без ужина.

Крылатая пакость злобно ощерилась тремя, кажется, рядами острейших зубов, прозудела что-то явно обидное и удалилось по вихляющей траектории, очевидно, считая такую выходку оскорбительной.
– Тапок на вас не хватает, – пробурчал Смит и посеменил дальше, мимо следующей «камеры», больше похожей на склад слабо шевелящихся ящиков. Отвратительно запахло гнилью и тухлым мясом. Жанна прошла мимо них с королевским спокойствием, а вот Тома заметно передёрнуло.
– У нас редко бывают посетители, – охранник добродушно поддерживал беседу, которую сам и начал. – Я бы с удовольствием показал вам некоторых из наших постояльцев. Весьма поучительно, знаете ли. У нас тут даже настоящий кицуне есть на одном из нижних этажей. Милейшее создание с тонким вкусом и, к сожалению, с весьма обширным сексуальным аппетитом.
– Нас интересует не живой лис, а мертвый волк, – спокойно сказала Жанна.
– Ну разумеется, – охранник затряс толстыми щеками. – Это, знаете ли, очень неприятно, когда кто-то вмешивается в твою работу, убивая подопечных. К тому же Эрик Ламберт, так его звали, был беспроблемным заключённым. Ну, кроме, конечно, фаз полнолуния. За все годы, что я тут работаю, у нас не было ни одного происшествия! Не считая привычки некоторых мелких крылатых пакостников сквернословить, – а тут! Вот мы и пришли, господа.

Охранник привёл агентов к камере, которая, пожалуй, единственная здесь полностью соответствовала представлениям о тюрьме. Решётка вместо лицевой стены, пустые нары, стол и стул, намертво привинченные к полу, и стыдливо прячущийся в дальнем конце комнаты унитаз, бачок которого выполнял ещё и функцию умывальника.
– Зайди, – Жанна кивнула Тому, и тот осторожно открыл решётчатую дверь.
– Серебро? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.
– Да, – с готовностью закивал толстячок. – Тончайшее напыление, но для наших нужд более чем достаточно. Эрик не мог даже прикоснуться к решётке.

Том кивнул и перевёл взгляд на стену, мгновенно находя вентиляционное отверстие. Жанна молча наблюдала за ним.

Во время работы Том преображался, и ей нравилось, как этот улыбчивый и неловкий в обычной жизни молодой человек, стоило только ему попасть на место преступления, полностью менялся. Лицо становилось сосредоточено-одухотворённым, движения приобретали чёткость, теряя привычную суетливость. Это не было трансом или чем-то похожим, Том просто работал, и в этот момент смотрелся чертовски здорово. Он словно выхватывал из реальности нужные элементы и соединял их в ему одному известной последовательности. Получались довольно убедительные картины. Жанна как-то раз ради проверки отправила его в квартиру с полтергейстом, не показывая плана. Гудмен ходил по квартире с таким видом, словно месяц в ней прожил, безошибочно определяя не только расположение комнат, но и содержимое ящиков. Стихийная интуиция третьего уровня в действии преображала своих носителей.

Вот и сейчас Том буквально за несколько мгновений оценил обстановку.
– «Ищейка» попала в вентиляцию не сразу, – медленно сказал он. – Сначала она влетела в цех.
– Верно, – кивнул охранник. – Снаружи выход забран очень мелкой решёткой. Наверное, с кем-то из людей проскочило через дверь.
– Это мы можем выяснить в лаборатории, – Жанна пожала плечами.

Том кивнул, продолжая оглядывать стены. Пока он не стремился покинуть это место, и Жанна не торопила его. Том медленно повернулся спиной к вентиляционному отверстию, сделал несколько шагов к противоположной стене, а затем раскинул руки и замер.
– Тут. Он стоял тут, когда умер.

Том стал медленно разворачиваться, одновременно продолжая движение к стене, потом прислонился к ней плечом и скользнул на пол. Жанна вздрогнула, Том сидел в той же позе, что и убитый оборотень на фото.
– Здесь, – Том рывком поднялся и хлопнул рукой по стене на уровне глаз. – Что было здесь?
– Плакат, – пояснил охранник. – Такие вещи мы разрешаем. Но на него попала кровь Эрика, поэтому мы его сняли и выкинули.
– Что за плакат? – Том выглядел усталым.
– Какая-то музыкальная группа, – охранник задумчиво пожевал нижнюю губу. – Он сам попросил, а я эту группу не знаю. Посмотрю в бумагах, раз это важно, возможно, записка с названием сохранилась.
– Посмотрите, пожалуйста, – Том потёр лоб.
– Уходим отсюда, – Жанна внимательно смотрела на напарника, – расскажете остальные подробности по дороге.

Остальных подробностей, впрочем, было всего ничего, и интереса они не представляли. Том больше не рассматривал пленённых экзотических созданий, даже на писк пикси только болезненно поморщился. В цеху с бобинами, вырабатывающими поле, Том стал явственно зеленоватого оттенка и дважды споткнулся. Жанна крепко взяла его под руку и торопливо вытащила на свежий воздух. Оставив толстяка семенить позади, Жанна широким шагом повела Тома к машине и, усадив его на переднее сидение, достала из кармашка в дверце бутылку минеральной воды. Напоив Тома, Жанна помахала у него перед лицом ладонью.
– Ты как?
– Как благородная гимназистка, – криво улыбнулся Том и прижал бутылку к виску. – Жить буду, но пока полуобморочный.
– Ты уж или падай в обморок до конца, или приходи в себя, а то ни туда ни сюда, – резко бросила Жанна. Но как бы ни резок был её тон, прикосновение узкой руки к взмокшему лбу напарника было по-матерински нежным.
– Что с агентом Гудменом? – Смит, наконец, добежал до машины и сейчас шумно пытался отдышаться.
– Бобины… – слабо улыбнулся Том. – Простите, не хотел никого волновать.
– Я не знал, что вы параном, – толстячок нервно потёр ладони, – иначе предупредил бы.
– Не страшно, однако, если не затруднит, то обслуживающий персонал, имевший дело с убитым, я предпочел бы опросить снаружи.
– О! Не затруднит. Совсем не затруднит, – Смит нервно утирал лоб огромным клетчатым носовым платком. – У нас есть комната отдыха для охраны, там можно поговорить. Побудьте пока, я соберу людей, а потом приглашу вас.

Том благодарно кивнул и прижал бутылку к другому виску.
– И что это было? – Жанна оперлась бедром о капот. – Ты интуит, а не эмпат.
– Вообще-то, я очень сопереживающий и чуткий, – Том откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. – Плакат мне не нравится. На фотографии его не было видно, значит, там максимум постер. И висел он достаточно высоко, иначе бы хоть краешком в кадр влез. Попасть на него кровь не могла. Всяко, не случайно и не из раны в спине.

Жанна закрыла глаза, вспоминая фотографии убитого оборотня. Они были сделаны с разных ракурсов, но ни на одной из них не было видно никакого плаката. Похоже, висел он и в самом деле достаточно высоко.
– Чем важен этот плакат?
– Пока не знаю, прости, – Том медленно выбрался из машины. – А вот и мистер Смит. Похоже, он уже собрал жертв для допроса.

Комнатой отдыха, как оказалось, Смит назвал гибрид из раздевалки с широкой мягкой лавочкой, которую при необходимости можно было использовать как кушетку, и кухонного уголка с крошечным столиком на двоих. Том и Жанна заняли места за столом, выставив перед ним стул для своих, как выразился Том, жертв.

Именно так себя и чувствовали сотрудники тюрьмы, не уберёгшие подопечного. Жанна смотрела своим невыразительно-сонным взглядом, который почему-то нервировал многих из опрашиваемых, а Том приветливо улыбался. Старая схема «плохой и хороший копы» всегда себя оправдывала. Первым допрашивали Макса Грега – бригадира смены, в которую Эрик был убит. Крепкий громила с деревянным лицом и холодными глазами явно чувствовал себя оскорблённым выходкой неизвестного убийцы и пылал жаждой мести. К сожалению, сотрудничать с агентами ОРПП для свершения своей мести он явно считал излишним, воспринимая это как попытку влезть на свою территорию.
– Ничего необычного не было, ни в тот день, ни в предыдущие, – бригадир смены сидел на предоставленном стуле так, словно проглотил кол, и теперь этот кол подпирал ему основание языка, мешая говорить.
– Скажите, мистер Грег, – вкрадчиво начал Том, – а что за плакат был в его камере?
– Какой-то постер, – бригадир пожал плечами. – Это не запрещено.
– Что за постер? – Том не собирался сдаваться так просто.
– Не знаю, кажется, какая-то музыкальная группа. Плакаты не запрещены, поэтому мы разрешаем их вешать.
– А откуда он взялся?
– Передали в обычном порядке.

Том посмотрел на Жанну и покачал головой.
– Вы свободны, – Гардмер сухо отпустила Грега. – Позовите следующего.

Следующим оказался долговязый парень с длинным носом, который придавал узкому лицу откровенно нелепый вид.
– Стефан Раш, – представился он, – охранник.
– Стефан, – Том качнулся вперёд, заглядывая в бледные глаза охранника и мягко улыбаясь. – Мы считаем, что вашей вины в этом нет. Тот, кто убил Эрика, никак не связан с сотрудниками тюрьмы. Но сам факт убийства заключённого очень сильно ударил по престижу.
– Я понимаю, сэр, – Раш кивнул своим длинным носом.
– Помогите найти сволочь, которая так подгадила всем нам, – доверительно попросил Том без улыбки. Лишившись ее, приветливое лицо молодого человека казалось взрослее и жестче.
– Я мало чем могу помочь, сэр, но попробую.
– Спасибо, Стефан. Вы настоящий профессионал. Вы заметили что-нибудь необычное?
– Нет, сэр. Большинство наших заключённых владеют способностями, которые легко могут ввести человека в заблуждение, поэтому мы обычно смотрим через камеры в диспетчерской. Когда заключённый упал, мы перекрыли вентиляцию. Но ваши уже забрали плёнку, после того как выскребли машинку убийцы из вентканала.

Том кивнул.
– А что за плакат был на стене в камере Эрика?
– Не могу знать, сэр. Я всегда наблюдал из диспетчерской и никогда к камере не подходил.

Том вопросительно взглянул на Жанну и, получив в ответ едва различимый кивок, отпустил Раша.

Остальные допросы прошли приблизительно так же: никто ничего не видел, не слышал, плакат не помнил.

На следующий день Том принёс в офис маленькие домашние печенья замысловатой формы, покрытые цветной глазурью.
– Глэдис передала, – улыбнулся он Жанне. – Говорит, нечестно, что только ты к ланчу вкусняшки приносишь.

Жанна улыбнулась. Её мало интересовали причины, по которым миссис Гудмен внезапно воспылала любовью к кулинарии. Главное, чтобы было вкусно.
– В лаборатории всё еще пытаются выжать из «ищейки» запись, – Жанна кивнула на монитор своего компьютера. – Пока что смогли восстановить только это. Смотри.

На мониторе появилось рябящее изображение, сквозь крупные пиксели которого смутно угадывалось полотно дороги и здания вдоль неё.
– Дорога к тюрьме, – догадался Том.

Некоторое время «ищейка» рыскала по территории, пыталась пробиться сквозь слишком мелкую для неё решётку выхода вентиляции, а потом зависла над дверью в цех с гудящими бобинами. К счастью, запись была без звука, иначе бы Гудмена ждал новый приступ головной боли. Едва в кадре показался человек в форме, открывающий дверь, «ищейка» снова пришла в движение и юркнула по-над самым полом следом за охранником. «Ищейка» кралась по пятам за человеком до минус первого этажа, затем отстала и, выждав момент, взлетела к вентиляционной решётке. Дальше щло изображение затянутых кое-где паутиной вентиляционных колодцев. «Ищейка» блуждала по ним не менее получаса, поэтому Жанна промотала запись в ускоренном режиме. Момент убийства смотрели уже в нормальной скорости. Фигура стоящего спиной к роботу оборотня, и без того обезображенная битыми пикселями, была ещё и перечёркнута горизонтальными полосами лицевого щитка. Внезапно изображение дёрнулось – отдача от выстрела толкнула «ищейку» назад, оборотня швырнуло вперёд, уже падая, он обернулся к убийце, на миг глаза вспыхнули неприятным жёлтым светом, а затем потухли. Тело по ту сторону решётки выгнуло, почти ломая позвоночник, под острым углом – первая стадия обращения, самая болезненная. Под кожей прошла волна изменений, а затем всё прекратилось, и оборотень обмяк, навсегда застыв в человеческой форме.

Том пригнулся в тщетной попытке разглядеть постер, большая часть которого была скрыта полосой решётки. Жанна поставила на паузу, но качество записи было откровенно ужасным, постер не освещён, а решётка оставалась надёжно непроницаемой. Раздосадованный Том кивнул, прося продолжить. Впрочем, дальше ничего интересного не было. Ближайший же вентилятор, включенный бдительной охраной, размолотил «ищейку».
– Что с этим постером? – спросила Жанна.
– Не знаю, – Том плюхнулся в кресло и запрокинул лицо к потолку. – Может, он вообще ни при чём. У меня бывают осечки. А может, это и в самом деле важно, но только к убийству никакого отношения не имеет. Интуиция вообще штука невнятная, а уж стихийная… Но этот чёртов постер не даёт мне покоя. Наши умельцы смогут его восстановить по этому изображению?

Произнося последнее слово, Том поморщился, выказывая своё отношение к качеству съёмки.

Однако в лабораторию напарники уйти не успели. Вездесущий Маячок Джейсон сообщил о самоубийстве агента Стенли Хоупа, нашедшего оборотня.

Жанна застывшим взглядом смотрела на тело, которое судмедэксперты осторожно вынимали из петли, привязанной к старомодной тяжёлой люстре. Стенли Хоупу было немного за сорок, и выглядел он для своего возраста весьма неплохо: поджарый, загорелый, с роскошной шевелюрой, нарощенной в каком-то центре красоты. Сейчас же некогда мужественное лицо посинело, раздулось, отчего казалось обрюзгшим и совсем старым. Синий язык, вывалившись изо рта, придавал Стенли очень глупый вид. Но больше всего Жанну коробило влажное пятно в области паха и редкие капли мочи, буднично капающие с носка на пол.

Медэксперты не удержали тяжёлое и ещё мягкое тело, и труп глухо упал в лужу мочи. Жанна вздрогнула и отвернулась. Рядом откуда-то появился Том, протянул картонный стаканчик с чёрным кофе и отвёл напарницу в сторону.
– Ты его хорошо знала?

Жанна кивнула, повертела в руках стаканчик, но так и не отпила. Том успокаивающе гладил её по плечу, словно большую собаку, и молчал. За это молчание без пустых слов она была ему благодарна.
– Я в порядке, иди, – Жанна кивнула в проём двери, за которой Стенли упаковывали в чёрный мешок.

Том чуть наклонился, внимательно посмотрел в лицо Жанны и молча кивнул. Жанне было неудобно за свою слабость, а если и Том останется с нею, вместо того чтобы заниматься работой, ей будет ещё неудобнее.

Однако Жанна ошиблась, самое неприятное ждало впереди. Один из экспертов буднично клал в пакет для улик предсмертную записку Стенли. Жанне дали возможность её прочесть.

«Эта тварь семь лет назад растерзала мою Диану. Я нашёл и арестовал его, так почему эту тварь не казнили? Я решил сам разобраться с тем, кто отнял мою доченьку. Пусть горит в аду! Мне больше незачем жить».

В кабинете Том снова принёс Жанне кофе и посмотрел виновато и как-то робко.
– Говори уже, – Жанна прикрыла глаза.
– Я тут подумал, а ведь «ищейке» бы не хватило всех её крутых электронных мозгов, чтобы вот так ловко проскочить внутрь с человеком. Я хочу сказать, она же не просто влетела в щель, а понизу прошмыгнула, словно понимала, что так её вряд ли обнаружат. С каких пор роботы стали такими умными?
– Ты хочешь сказать, что в этот момент она была не в автономном режиме, а ею управляли?
– Именно, – Том затряс головой. – Она по воздуховодам шастала полчаса, пока нашла, а тут раз – и в дамках! В цех с этими чёртовыми бобинами её уж точно дистанционно провели! А дальше сама, потому и под лопасти попала.
– Вероятно, – Жанна прикрыла глаза. – Только это не Стенли. Я его знаю ещё с первого курса. Даже ради покойной дочурки он не стал бы разводить такую интригу. Ему было проще убить его при задержании. Стенли был не таким человеком.
– Слушай, – Том смотрел на Жанну сочувствующим взглядом, но не пытался утешать. – А может, съездим на квартиру к этому Эрику? Мало ли что там есть? Вдруг найдём ниточку. Но сначала в лабораторию, не даёт мне покоя этот чёртов постер. Вот только пусть попробует оказаться пустышкой!

В лаборатории Том бывать любил, а вот его там не особо жаловали. Во-первых, из-за его своеобразных отношений с техникой, а во-вторых, из-за сыплющихся градом вопросов не по делу. Впрочем, в присутствии Жанны жажда знаний Тома несколько утихала, поэтому с некоторых пор в лабораторию они ходили вместе. Сухонький эксперт Джек Нортон приветливо покивал Жанне и Тому, дежурно пошутил про «группу 2-G» и провёл обоих к своему столу мимо мрачного лаборанта Майка Фроста. Том дружелюбно кивнул Фросту, но тот поднял повыше сутулые плечи и быстро уткнулся в монитор. На прыщавом лице застыло выражение не то упрямства, не то недовольства. Нортон раздраженно покачал головой, но ничего не сказал своему помощнику. Он в принципе не любил публичных выяснений отношений, а потому постарался отвлечь агентов он неприятной сцены бодрыми разговорами.
– Тот, кто поработал над «ищейкой», отлично знал, что делал! – Нортон азартно потёр сухие ладони. – Вряд ли это мог сделать Хоуп. Он был парень умный, но в технике разбирался похуже тебя, Гардмер, хоть и гораздо получше Гудмена.

Том вяло улыбнулся избитой шутке.
– И что там такого интересного этот неизвестный гений наворотил?
– Много чего, – Нортон вывел на монитор какие-то графики и потыкал в них пальцем. – Вот для начала: просто влезть с несанкционированным изменением программы – это уже целая задача. Защита на зверушках стоит не картонная. Но главное, этот тип не только в начинке разбирался. Он даже в чистую механику влез! Как он ловко переделал гнездо для жучков под пули! Там же мощности – пшик! А после переделки оборотня насмерть прибило.

Эксперт оживлённо тыкал пальцем в экран монитора, показывая какие-то закорючки, судя по всему, являющиеся неродными деталями «ищейки».
– Я хочу этого парня в свою лабораторию! – прищёлкнул языком Нортон.
– Да, убийца попался сообразительный, – Том кивнул. – Даже сам провёл «ищейку» внутрь.
– О! Вы уже знаете? – запал Нортона слегка поувял. Гудмен был благодарным слушателем и всегда в нужных местах восхищался, а теперь вот опередил экспертов.
– Мне запись подсказала, – Том ободряюще улыбнулся. – Робот не смог бы сообразить сам. Наш убийца не только чертовки умный, но ещё и хладнокровный сукин сын. Кстати, о записи. А можно попросить узнать, что за постер был на стене убитого оборотня?
– Постер? – Нортон посмотрел на Гудмена как на психа. – Ну, попытаться можно, но зачем?
– Пожалуйста, – Том улыбнулся, но объяснять не стал. Он уже убедился, что его объяснения порой только больше запутывают слушателя.

Жанна всё время молчала. Её интересовали лишь сведения по Хоупу, но ближайшие двенадцать часов никто не будет проводить вскрытие. Кровь в венах покойного ещё не свернулась, а значит, растечется и не даст толком провести экспертизу. Жанна обхватила себя руками, хотя в лаборатории было хорошее отопление, ей казалось, что тонкая струйка сквозняка вытягивает из неё тепло.

Том проводил Жанну до дома – впервые с начала их сотрудничества. Ему казалось неправильным оставлять женщину одну, но Жанна отказалась принять приглашение на ужин к семейству Гудменов. Ей хотелось побыть одной, так она и сказала Тому в дверях своей квартиры. Том взял с неё обещание звонить, если что, и только после этого ушёл домой.

Глэдис встретила мужа в дверях, поцеловала в щёку и протянула домашние тапочки. Она всё ещё серьёзно относилась к обязанностям молодой жены, что откровенно забавляло Тома. Сегодня Глэдис не стала спрашивать, почему супруг задержался на работе, гораздо больше её интересовало, как его напарница оценила её печенье.
– Не ревнуй ты, – Том ткнулся носом в шею Глэдис. – Она старше меня лет на пятнадцать. И твои печеньки хвалила. Сказала, что в жизни не стала бы заморачиваться с таким сложным рецептом. Ты у меня лучшая!
– Я и не ревную, – Глэдис потянула мужа за прядь волос. – Просто вы, мужчины, в жизни сами не оцените, сколько мы для вас делаем! Пусть хоть Гардмер тебе объяснит.

Том улыбнулся. Он-то прекрасно видел, что его юная супруга ревновала, но и похвалой от «соперницы» была весьма довольна. Всё-таки его Глэдис просто чудо!

Том упоённо целовал супругу, а потом подхватил на руки и отнёс в спальню. На кровать Глэдис приземлилась, смеясь и заливаясь краской. А Том уже распалился, жадно стягивая с её узких плеч безразмерную домашнюю футболку, взвесил на ладони небольшую грудь. Глэдис откинула голову назад, закрыла глаза и едва слышно застонала, когда горячие губы сомкнулись на дерзко торчащем соске.
– Разденься уже, – прошептала женщина, дёргая мужа за галстук. – Испачкаешь костюм.

Том хмыкнул, ужом вывернулся из одежды, бросая пиджак и брюки на прикроватную тумбочку. Ласковые руки огладили округлые бёдра, подцепили пальцами тонкую резинку крошечных трусиков и стянули их вниз. Глэдис почувствовала, что волна жара, медленно поднимающаяся от живота, вновь заставляет её краснеть. Том любил разглядывать её тело даже в самых потаённых местах, и это смущало даже через два месяца после свадьбы. Том оглаживал между ног тёплыми пальцами, опалял горячим дыханием и ещё более горячим языком. Глэдис вскрикнула от наслаждения, когда Том втянул в рот нежную плоть и проник пальцами внутрь.
– Нет! – голова Глэдис металась по подушке. – Сам! Скорее!

И Том послушно отстранился, чтобы через миг навалиться сверху, входя плавным и сильным движением – именно так, как она любила. А потом его губы накрыли её рот, и она почувствовала собственный вкус. Было в этом что-то стыдно-порочное, но Тома никогда не смущали такие мелочи. Для него не существовало табу в сексе. Впрочем, думать об этом сейчас не было ни сил, ни желания. Том входил снова и снова – размашисто, сильно и нежно. Умопомрачительно нежно. От этой нежности захватывало дух, и выступали на глазах слёзы.
– То-о-ом, – протяжно простонала Глэдис, обхватывая бёдра мужа ногами и чувствительно вонзаясь ноготками в широкую спину. Вот сейчас! Том со стоном толкнулся глубже и сильнее, на миг замирая, затем его тело несколько раз содрогнулось, а лоно Глэдис обожгло горячим семенем.
– Милая… – Том уткнулся носом за ушко, жарко дыша в чувствительную шею, и крепче обнял жену, отказываясь покидать её тело.

Глэдис улыбнулась и погладила мужа по голове. Какой же он славный! Вот полежат ещё одну минуточку, так обнявшись, а потом она, как и полагается молодой жене, погонит его в душ и заставит убрать костюм на вешалку. Через одну минуточку. Или две.

Была в этом какая-то недобрая ирония. Следователь и убийца, палач и казнённый лежали рядом на соседних столах. У обоих грубо сшитые после вскрытия грудные клетки и одинаково безразличные лица. Пустые оболочки, в которых трудно было признать когда-то живых людей. Том смотрел на оба тела, но не чувствовал ни жалости, ни огорчения. Просто тела, просто пустые костюмы, которые сбросили ныне свободные души, делавшие этих двоих теми, кем их знали при жизни. Жанна молча стояла рядом, но Тому казалось, что сейчас она от него едва ли не дальше этих. И от этого по спине пробегал тонкой струйкой морозец, хотелось поёжиться и взять Жанну за руку. Узкую, тёплую и неожиданно сильную для женщины руку с коротко обрезанными ногтями. Но Том осмелился лишь слегка приобнять за плечи. Жанна не дёрнулась и не попыталась освободиться.
– Словом, – говорил патологоанатом Девид Майлз, – умер он не от перелома шеи, как полагается в таких случаях, а от удушья. Крайне неприятная смерть, довольно долгая и мучительная, хотя под конец он был в плену галлюцинаций, которые возникли от недостатка кислорода в мозгу.
– Я не верю, что это Стенли, – упрямо произнесла Жанна. – Такие хитрые планы не для него. Если бы он считал, что Диану убил Эрик, то просто задушил бы голыми руками при задержании.
– Я верю тебе, – Том погладил плечо напарницы. – Мы докажем, что он не виновен и найдем настоящего убийцу.

Жанна резко развернулась и пошла к выходу, Том поспешил за ней. Два выпотрошенных тела остались лежать на холодных столах с тонкими желобками.

Джек Нортон ожидал группу 2-G в лаборатории.
– Ну и задали вы задачку, Гудмен, – ворчливо пробурчал он. – Майк всю ночь этот ваш постер по пикселям сшивал. Посмотрите, что ему удалось!

Жанна и Том синхронно обернулись к ближайшему монитору и уставились на мутную картинку. Чёрно-белое изображение с красновато-голубой кляксой внизу наводило на размышления о птицах, летучих мышах и дешёвой готике. Налюбовавшись на вытянутое лицо Тома, Нортон самодовольно хмыкнул.
– Разумеется, мы уже нашли изображение, которое этому постеру стопроцентно соответствует.

Торжественно нажав пару клавиш, эксперт широким, несколько театральным жестом указал на экран. Изображение налилось тусклыми красками, приобрело резкость и объём. На фоне мрачной кирпичной стены мускулистый мужской торс застыл в мученической позе, отчего рельеф мышц казался особенно чётким. Голова и руки были отсечены границами постера, а внизу резкими красными и голубыми штрихами красовалось лишь одно слово: «Безвинный».
– Ну как вам? – Нортон буквально пыжился от гордости. Весьма, к слову, заслуженной.
– Не он, – тихо сказал Том.
– Как не он? – оскорбился Нортон. – Да я на двести процентов уверен, что это именно тот постер!
– Постер тот, – не стал спорить Том, застывшее лицо которого выражало сложную гамму эмоций. – Эрик не тот, кто убивал. Он был невиновен.

Сзади раздался странный квакающий звук. Агенты и эксперт мгновенно обернулись и напоролись взглядом на перекошенное лицо Майка Фроста.
– Как не он? – тихо спросил он, глядя безумными глазами на Тома. – Почему не он?

Майк медленно приближался к застывшему Тому, раскачиваясь на ходу, словно пьяный или зомби из дешёвого фильма ужасов.
– Не может быть, – твердил он, не сводя откровенно сумасшедшего взгляда с Гудмена. – Это он! Он! Я не мог ошибиться! Это он убил Дженифер!

Майк дошёл до агента, вцепился сведёнными пальцами в лацканы пиджака с неожиданной для такого хлипкого тела силой и выдохнул в лицо Тому:
– Скажи, что это не зря. Не зря же?
– Он был невиновен, – тихо, но отчётливо произнёс Том.

И тогда Майк зарыдал.

– Никто не знал, что Дженифер Адамс встречалась с Фростом, – Жанна спокойно рассказывала результаты расследования Алекс Винстон и мрачному типу в чёрном костюме – офицеру службы собственной безопасности. – Она стеснялась его: прыщавый и косноязычный лаборант, не тот парень, которым можно похвастать перед подругами. В тот вечер, почти год назад, она ждала Фроста в своей машине в условленном месте, но Майк задержался на работе. Кровавый Купидон пришёл раньше. А Фрост не мог даже выразить своё горе, ведь никто не знал, что они с Дженифер встречаются. Когда агент Хоуп вышел на след Эрика Ламберта, Фрост занялся разработкой своего плана и тайком переделал одну из «ищеек», заменив ей программу и усовершенствовав механизм. Он работал как одержимый. Потом Ламберта арестовали, и он получил образцы тканей для анализа. Так он смог ввести данные в «ищейку». Стенли... агент Хоуп как-то выразил при Фросте опасения, что Ламберта могут оправдать. Фрост не мог этого допустить и активировал «ищейку».

Жанна помолчала. Она не привыкла говорить там много сразу и немного устала. Но ради Стенли она хотела закончить всё сама. Все присутствующие слушали Жанну внимательно, ловя каждое её слово.
– Агент Хоуп догадался, кто убил Ламберта, ведь Фрост не раз спрашивал о том, как продвигается расследование, и доступ к ищейкам у него был, – Жанна прикрыла глаза. – Фрост утверждает, что не хотел убивать агента Хоупа, но запаниковал и отравил его. Яд вызвал паралич дыхательных путей, и Агент Хоуп умер прямо посреди разговора. Уже мёртвое тело Фрост повесил на люстре. К его счастью, Хоуп именно под этой люстрой и умер.
– А может, Фрост специально подвёл агента на нужное место? – офицер ССБ хмуро перебил Жанну. – Для испуганного паренька этот ваш лаборант слишком расчётливо действовал.
– Возможно, – Жанна не стала спорить. Её волновали совсем другие вопросы. – Факт в том, что когда агент Гудмен заявил о невиновности Ламберта, Фрост потерял контроль и выдал себя. Он хотел лишь отомстить убийце Дженифер, но убил двух невинных людей. И теперь ему с этим жить до самой казни.
– А кроме слов агента Гудмена есть доказательства невиновности Ламберта? – офицер оттопырил губу, показывая своё отношение к параномальным аргументам.
– Работа над этим уже ведётся, – Жанна положила на стол распечатанные файлы. – Однако высказывания агента Хоупа о том, что Ламберта могли оправдать, подтверждают версию его невиновности. Вероятно, Кровавый Купидон ещё на свободе.

– Как-то всё закончилось… сумбурно, – Том сидел за своим рабочим столом и смотрел в потолок, заложив руки за голову. – Искали-искали, а убийца всё это время прятался под боком и сам раскололся от почти случайной фразы.
– А ты думал, что будет как в книжке? – Жанна выглядела очень уставшей, крохотные морщинки в уголках её глаз стали резче. – С погонями, ложными путями и кучей трупов?
– Трупов в этом деле и так на два больше, чем могло быть, не считая Фроста, которого наверняка приговорят к смертной казни. – Том пожал плечами. – К тому же мы так и не нашли Кровавого Купидона. В книжке мы бы точно поймали его, а так наше задание закончилось ловлей убийцы Ламберта и Хоупа.
– Ну, дело Кровавого Купидона уже возобновили, но заниматься им будут Кен и Барби.

Кеном и Барби называли агентов Кайла и Брукс, – очень эффектную пару, производившую впечатление как минимум любовников, но постоянно грызущуюся при любой возможности.
– Гардмер, – Том с любопытством посмотрел на Жанну, – а у тебя какое прозвище?

Жанна улыбнулась и ничего не ответила.